...но наверняка тему уже использовали миллиарды раз. Если кто знает хорошее исполнение, поделитесь, а?..

Джона Ватсона можно, пожалуй, назвать невезучим человеком. Он, магглорождённый гриффиндорец (шляпа предлагала ещё и Хаффлпаф), выпустился из Хогвартса в тот год, когда Волдеморт вновь заявил о себе во всеуслышание... и как талантливый юный колдомедик, не дрейфивший на курсах ЗоТИ, Ватсон очень быстро оказался на фронте. Впрочем, это — дела минувших дней; от той войны у ещё молодого и когда-то жизнерадостного волшебника осталась хромота (зато в трости удобно прятать палочку), быстрая реакция и ночные кошмары.
Гораздо хуже то, что у Ватсона не осталось ни работы, ни денег (пособие от Министерства? Не смешите мои башмаки, это не деньги, это символ) ни, что хуже всего, жилья.
Можно было бы, конечно, попытаться приютиться у дальней родни, но всё же это было бы неудобно, и далеко от центра жизни и вообще, его родня и так слишком натерпелась во время войны...

Помыкавшись несколько дней по Диагон-Аллее в поисках жилья, тихо сходящий с ума от скуки Ватсон в конце-концов почти смирился с мыслью о том, что придётся ехать к кузену Гэбриелу и просить приютить родственника, но в "Дырявом Котле" он встретил старого друга, Маркуса Стэмфорда. Взяв по кружке пива, два ветерана уселись за столик в уголке и предались воспоминаниям, плавно перейдя к текущим делам.
— Я слыхал, ты ушел из Аврората? Чем думаешь заниматься? — в голосе Маркуса нет ни намёка на любопытство, это просто вежливость, но нужно же поддерживать разговор.
— Меня ушли, будет точнее. Признан не годным к службе, — Джон хлопает себя тростью по правому бедру. — Думаю уехать к Гэбу и писать мемуары; в Лондоне тяжело с жильём, сам знаешь.
— Тяжело с жильём, говоришь? — Стэмфорд отчего-то улыбается — Странно, ты уже второй человек за это утро, у которого возникли проблемы с жильём.
— А кто первый? — скорее из любопытства, чем в надежде услышать знакомое имя, спрашивает Ватсон.
— Одно восходящее светило Отдела Тайн. Впрочем, его стоит увидеть своими глазами. Пройдёшься до Мунго?

Джону Ватсону нечего терять, хуже чем есть уже не будет, и он соглашается.
Восходящее светило оказывается длинным, тощим как жердь мужчиной неопределённого возраста с тем огнём лёгкого безумия в глазах, который присущ только очень небольшой категории выпускников одного конкретного факультета Хогвартса. Синий шарф, который он не снимает даже в морге Мунго, только подтверждает предположение Ватсона.
— Орден или ополчение? — спрашивает незнакомец, пожимая руку Джону.
— Простите?
— Я спросил, вы воевали в Ордене или в ополчении? Скорее всего ополчение, я прав?
— Но как, чёрт побери... — Ватсон настораживается и сосредотачивается, но ничего, похожего на холодный ветерок леглименции не ощущает.
— Никакой магии. У вас военная выправка и проблемы с ногой, значит вы успели повоевать, а воевать вы могли только в одной войне. Вы стоите тут, а не сидите в Азкабане, значит вы воевали против Волдеморта, и воевали не в рядах Ордена Феникса, поскольку иначе вам не пришлось бы искать соседа по квартире. Отлично, вы мне подходите, сегодня же посмотрим квартиру, — произнося свой монолог, светило деловито собирает свой инструментарий и накидывает на плечи маггловское пальто. Ватсон едва успевает одёрнуть его до того, как тот выскользнет за дверь.
— Постойте! Вы же не сказали где это ваше жильё. И как вас зовут?
— Квартира в маггловском Лондоне, Бейкер-Стрит 221б, встречаемся в шесть, — бросает незнакомец, выскальзывая за дверь. Потом возвращается и продолжает:
— Холмс. Шерлок Холмс.

И Ватсон как-то очень остро понимает, что если он согласится снимать жильё вместе с этим психом, скучать ему больше не придётся.
И ему нравится это понимание.